zharevna | Баал вампира и его жертв или соло на ударных без трусов (Reply)

Рецензия на спектакль «Баал» актерской компании «Июльансамбль» на сцене ЦИМ

В здании Центра имени Всеволода Мейерхольда развешаны таблички, на которых художественный руководитель центра Виктор Рыжаков (он же руководитель Июльансамбля) пишет о скуке, которую навевает на зрителя современный театр. Это несколько интригует и задает тон. Спрашиваешь себя, что же Рыжаков готов предложить своему зрителю, чтобы тот не соскучился.
«Баал» - ранняя пьеса Бертольда Берхта, написанная им двадцатилетним сто лет тому назад. Пьеса очень сложна для инсценировки ввиду неоднозначности текста, и немногие режиссеры берутся за ее постановку, в отличие от брехтовских «Мамаши Кураж» и «Трехгрошовой оперы». Этот сложный материал Рыжаков доверил молодым – двадцатипятилетнему режиссеру Ивану Комарову (выпускнику рыжаковской магистерской программы) и выпускникам его курса 9-ой студии МХТ 2016 года, которые создали актерскую компанию «Июльансамбль».
В своем манифесте Рыжаков декларирует поиск «новых форм», расширение возможностей междисциплинарного пространства театра и формирование нового языка театральной коммуникативности. Отвечает ли спектакль тому, что декларирует руководитель ЦИМа?
Провокационная фабула произведения подразумевает его неоднозначное прочтение. Именно поэтому режиссер обратился к германисту Александру Филлипову-Чехову, который при поддержке Гёте-института в Москве сделал новый перевод «Баала» специально для премьеры в ЦИМе. Ранние стихотворения Брехта, в том числе написанные, специально для пьесы «Баал», звучат в переводе германиста Егора Зайцева.

Франциск Гойя. Сатурн, пожирающий своих детей

Древнее семитское божество отличалось инцестным поведением, вступая в интимные отношения со своими тремя дочерьми, а также сожительствуя со своей сестрой, впоследствии и с матерью. Культ Баала сопровождался сладострастными оргиями, в которых жрецы в экстазе нередко наносили себе порезы и раны на различных частях тела, чаще всего на запястье и ладонях. Согласно Библии, служение Баалу включало в себя человеческие жертвоприношения, в том числе убийство собственных детей посредством сожжения.
Имя героя (или антигероя) пьесы Бертольда Брехта апеллирует к древней мифологии. Малоизвестный поэт, пишущий декадентские стихи довольно сомнительного содержания, читает свои произведение в трактирах случайным слушателям и официантам за возможность не только попиариться, но и бесплатно выпить (за счет заведения или же за счет фанатов). Эти выступления и восторженная реакция слушателей укрепляют в молодом поэте мысли о его избранности, необыкновенности и великом таланте, почти гениальности. А осознание собственной избранности приводит Баала (актер Степан Азарян) к полной вседозволенности. Он унижает своих почитателей, оскорбляет влюбленных в него женщин, лишает невинности добропорядочных юных девушек, соблазняет невесту приятеля, доведя ее до самоубийства, а его – до помутнения рассудка. И все это в пьяном угаре, когда опьянение сменяется похмельем и наоборот. Проходят годы и Баал, став толстым и безобразным, отказывается от женщин, предпочитая им своего друга Экхарда (Сергей Шардин). Баал убивает его в пьяной ссоре, приревновав его к девушке, отдаленно напоминающей бывшую любовницу Баала. Баал умирает бесславно, окруженный случайными людьми, даже не знающими его имя.

В финале Баал жалкий, с окровавленным лицом и телом, испускает дух. А актер Степан Азарян полностью разоблачается, что должно по-видимому обозначать освобождение телесной оболочки, и очень эмоционально исполняет на ударных небольшой концерт.
Героя пьесы «Баал» Брехт называет «асоциальным человеком в асоциальном обществе». Баал для Брехта — это герой своего времени, герой разрушающий все вокруг.
Варвара Шмыкова, играющая в пьесе несколько ролей второго плана, в своем интервью корреспонденту Мосленты, говоря о современности и современном обществе, проводит аналогию между Баалом как герое разрушающим и нашем государством.
Больше всего от разрушительной энергии Баала пострадали те, кто был с ним рядом, те, кто восторгался Баалом. Продолжая аналогии, сделанные актрисой Варварой Шмыковой, можно предположить, что больше всего от разрушительной силы Баала современности пострадают те, кто восторгается существующим порядком, те, кто к нему ближе всего... И, наверное, нет смысла ждать, когда «мы попадем в рай, а они просто сдохнут» (с) и когда «мать обнимется с мучителем, растерзавшим псами сына ее, и все трое возгласят со слезами: “Прав ты, господи”...». Уж наврядли тогда «все объяснится». Отрывок из второй части «Братьев Карамазовых» Ф.М. Достоевского, где в книге пятой Иван Карамазов рассуждает о Боге и слезе ребёнка, в спектакле читает священник (Алексей Ермошкин) и, таким образом, перекидывает мостик между Достоевским, Брехтом и нашем временем.

Так что же удалось, а что не получилось у создателей этого непростого для восприятия спектакля? Оставляют вопросы истеричная надрывная манера игры актеров, множество избыточных звуковых и световых эффектов, перегруженность маленькими номерами-интермедиями, не имеющими непосредственного отношения к содержанию пьесы. При этом очень украшает спектакль увлеченность молодых актеров, отсутствие у них усталости от череды повторяющихся ролей. Это молодое горение всего творческого коллектива несомненно дает спектаклю право стать событием в театральной жизни столицы, если, конечно, взрослые зрители с определенной культурной подготовкой все же доберутся до спектакля, который сейчас посещает студенты младших курсов вместо того, чтобы пойти на дискотеки, в ночные клубы или на стриптиз-шоу.